- ну и как я выгляжу? –скептицизма в голосе хватит на пятерых, но Рыжая напротив лишь ухмыляется и тянет руку поправить лямку платья. – будем считать, что отлично.
Слишком короткая юбка, слишком непозитивные бантики на черном кружеве чулок, слишком много мандража, тщательно сдобренного глотком виски перед выходом. Весь вечер – сплошное слишком и отголосок здравомыслия отчаянно напоминает о том, что инстинкт самосохранения должен присутствовать в каждом, но мне не до него, я пытаюсь обвыкнуться в непривычной одежде, лелея робкую надежду, что несмотря на несколько часов ранее потраченных для вхождения в образ, не спасших положение, вот эти пять минут точно помогут.
Что же привело к тому, что мы стоим у входа в родную, до приступов ненависти изученную школу, и мнемся, как первоклассники? Вообще, я. А точнее, мое уязвленное самолюбие, пострадавшее при услышанном «что ты как девчонка» и воззвавшее к отмщению или… соответствию словам. Конечно, логичнее было бы первое, но изуродованные экзаменами нервы, плюс секретная фляжка, занимающая свое законное место в потайном кармане рюкзака, а еще общее взвинченное состояние привело к тому, что на пороге Беверли я нарисовался с весьма определенным планом и почти жизнерадостным «Мы идем по магазинам, мне нужно платье». Любой, вот честно, абсолютно любой здравомыслящий человек стопроцентно проверил бы на наличие температуры и заперся бы на все замки, но… Я-то знаю к кому идти, поэтому вопросы возникли сперва по выбору магазина, потом по желаемому фасону и уже в третью очередь – схрена ли столь внезапный поворот, когда еще неделю назад были бешенные забеги в попытках найти бабочку более яркого цвета, чем черный, и менее избитый, чем красный. К моменту прибытия на место, Бев явно было больно смеяться, а у меня от слишком быстрого объяснения ситуации заплетался язык, прошел приступ неадекватного вдохновения и появились здравые опасения за нервную психику продавщицы при виде меня, сгребающего платья и уходящего в примерочную. Мелочи по сравнению с тем, что будет на балу, но все же – нужно беречь окружающих от нервного шока. Но это не точно.
После тщательного изучения ассортимента и выбора наиболее подходящего цвета в духе махания платьем «Дай прикину, на, подержи», чтобы непредвзятый взгляд более сведущего, чем я, человека мог оценить – «да», «возможно» или «убери это туда, откуда взял», Рыжая вручила всю охапку в руки и, схватив за запястье на глазах у изумленной публики, уволокла в примерочную.
Вот примерно на этом этапе я засомневался в здравости идеи, потому что женские платья – феноменально неудобное пыточное изобретение и мне страшно представить степень мазохизмы людей, которые носят этот сомнительный предмет гардероба каждый день, за еще и кайфуют от этого процесса. Но, на мое счастье, мой личный якорь уже вдохновился энтузиазмом и пресек все попытки сбежать, встав у занавески, прикрывающей нас от мира, уперевшись руками в стенки и сказав фас. Кажется, это заняло вечность, но из нескольких вариантов мы  чудом выбрали тот, который застегнулся, не выглядел «как корове седло», не делал из меня шлюху в худшем значении этого слова. Обещание со стороны Бев – придумать что-нибудь, чтобы на груди не болталось, было встречено с восторгом и надеждой свалить домой или еще куда-нибудь подальше от магазинов и никогда больше в них не возвращаться, но нет, у этой Рыжей точно садисткие наклонности, потому как расплывшись в почти акульей улыбке, она достала из кармана что-то, гордо именующееся косметикой, и велела сидеть и не дергаться, нужно же составить образ, а тут освещение хорошее, зеркало большое и без риска появления родственников.
Мы составили. Даже прилично получилось. Но отдавшись желанию выбраться из замкнутого пространства раздевалки, я совершенно не подумал головой о своем внешнем виде, сумев осознать, удивленные и косые взгляды людей в магазине лишь когда мы его покинули и мир явил мне отражение в витрине, заставляя выдохнуть что-то явно нецензурное под смешки той, что прекрасно видела меня со стороны.
А и к черту, буду готовиться к завтрашнему дню, ведь если сольюсь сейчас – туда точно не рискну идти.
Пользуясь работой отца Бев, а точнее его отсутствием дома, весь остаток вечера прошел в обсуждении степени неадекватности общей затеи, а так же целым рядом важных решений – как то, что платью – которое все время общения висело на вешалке на двери, напоминая о себе – необходимо ожерелье, а так же даме (больше виски, чтобы свыкнуться с этой мыслью) необходим кавалер, а нам не страшен мир, вот такие мы смелые, почти как бесстрашный лев, выпивший целую миску бульона-смелости. У немножко тупые, если подумать, но об этом мы точно не думали, примеряя на хрупкую девичью шею позитивный и яркий галстук-бабочку, что таскался с собой в сумке все это время, потому что слишком прекрасен, чтобы жить дома.
Надо ли говорить, что утро-день-в общем все время перед выпускным, было потрачено на подготовку, хотя еще месяц назад мы все, собравшись дружной компанией за школой шутили на тему – пойдем в джинсах, к черту всю эту предпраздничную суету и подготовку, нам и так хорошо.
И вот, стоим мы такие чудесные у дверей школы, я стараюсь любоваться темным костюмом и тем-самым галстуком, максимально не пересекаясь взглядом с собственным отражением в стеклянной части двери.
- ну что нам можно сделать, правда? – залпом допивая содержимое небольшой пластиковой бутылочки, содержащей джин с тоником в той концентрации, когда смелости (помним про бульон в сказке) придает, а вот ароматом с ног еще не сбивает, чтобы выкинуть опустевшую тару в мусорное ведро. -  пошли. – глубоким вдохом собираясь с мыслями, непривычным, но отрепетированным жестом положив руку на чужую, затянутую в плотную ткань костюма, а второй дергая на себя дверь, впускающую нас в коридор, щедро украшенный гирляндами и шариками.
- красных – двадцать три. – рапортую на подходе к залу, из дверей которого льется музыка и крайне старательно игнорируя возрастающее количество голов, поворачивающихся вслед. И интригует меня по сути один вопрос – каковы шансы, что брат решит наведаться на выпускной.