Когда в гениальную, но немного бедовую, голову Френка пришла гениальная, но не менее бедовая, мысль, что Элвин как-то слишком грустен и это надо срочно исправлять, надо признать, здравый смысл попытался что-то сказать.
Например то, что после прошлого "нельзя быть таким тухлым, пойдем развлечемся" пришлось экстренно переставлять мебель в съемной квартире. Потому что, как объяснить художественные потекли на стене (А так же приличную такую дыру), наводящие на мысль о жестоко убийстве, милой квартирной  хозяйке придумывать после после грандиозной попойки было фактически невозможно. А вот перестановки мебели это понятно. Мало ли что в похмельную голову может забрести.
Правда в записной книжке у Френка стоит пометка, что как бы надо зайти в строительный и подобрать материалы для мелкого ремонта.
А вот позапрошлая мысль "нельзя грустить, давай веселиться" вообще до сих пор вспоминалась со стыдом. Это при учете того, что Френк вообще-то, по большей части, старательно учился и старался не отвлекаться на попойки и приключения. Но что тут скажешь. Он в академии, а не на пенсии, похоронить себя в скучной и праведной жизни... рановато.
Поэтому на здравый смысл был положен большой, красивый, толстый и, что характерно, замечательный во всех отношениях, мужской половой орган. Потому что Элвин последние пару дней ходил мрачный, как нечистая совесть тихушника, и отвлекался только на зубрежку. А мрачный Элвин это по итогу всегда заканчивалось плохо.
А тут еще и повод нарисовался. Элвину с сегодняшнего дня можно было официально бухать. То есть не надо прикидываться ветошью или там зеленым кустом,  если вдруг что. Да и вообще, день рождение раз в год, соответственно каждый день рождение уникален, и следовательно не отмечать - кощунство.
Поэтому договорившись с парочкой приятелей на тему добычи крепких спиртосодержащих напитков. И несколькими девченками, что тупиковую ветвь эволюции не оставят голодными на этом празднике жизни Френк, вместо добычи пищи и бухла, взял на себя самую сложную задачу. Утащить Элвина в магазин, морально подавить, надругаться над другом выбором нормальной рубашки (последняя приличная как раз покинула этот военный мир в приснопамятный позапрошлый раз ) в качестве деньрожденного подарка и добить празднованием этого самого дня рождения.
Френк напомнил самому себе, что герои трудностей не боятся (Поэтому и живут так не долго, тихо заметил здравый смысл) и зажав Элвина в углу душевой широко улыбнулся другу. Очень широко и ласково. Сияя как стоваттовая лампочка и крайне намекающе сверкая ямочками на щеках Френк задал сакраментальный вопрос, который во все времена и эпохи ознаменовал начала чего-то крайне занимательного:
-Дорогой друг, скажи мне, глядя прямо в мои прекрасные глаза, честно и как на духу. Ты мне друг?